ПАВИЛЬОННЫЕ ЗАПИСИ ПЕСЕН Е. МАРТЫНОВА

Относительно фонограмм, представленных в данном разделе, следует изначально подчеркнуть именно то, что на них запечатлены песни в студийном исполнении Евгения МАРТЫНОВА. Это профессиональные записи артиста 1975-1990 гг., произведенные, в основном, на Всесоюзной студии грамзаписи «Фирмы МЕЛОДИЯ», а также, в меньшем количестве, в ГДРЗ (Государственном Доме радиозаписи, второе название — ДЗЗ — Дом звукозаписи) и в Тон-ателье Центрального телевидения (Телевизионно-технического центра «ОСТАНКИНО»).

Основной технической особенностью этих записей является то, что они, в большинстве своем, производились на многоканальном магнитофоне (чаще всего 24-дорожечном) с поэтапной записью сначала инструментально-оркестровой составляющей, а затем вокала. Такой принцип позволял отдельно и частями записывать инструментальные партии и вокал, а на заключительном производственном этапе сводить все записанные каналы (дорожки) в единое двухканальное стерео.

Иногда оркестр исполнял и записывал свою инструментальную партитуру сразу — от начала до конца, в формате «стерео» (редко «моно» — на ТВ), но голос вокалиста всегда накладывался на записанную инструментальную фонограмму в последнюю очередь — несколькими дублями и, не редко, отдельными частями (а то и фразами). Данная технология значительно отличает студийные записи от «живых» трансляционных и концертных записей, когда произведение исполняется при публике, целиком, «на одном дыхании».

Конкретно у Евгения Мартынова наложение голоса, как правило, представляло собой двухчастный процесс: сперва репетиционное «впевание» песни от начала до конца под инструментальную, вчерне сведенную фонограмму, подававшуюся ему в наушники, а затем — «чистовое» исполнение песни, также целиком, в 2-3 дубля. Именно таким образом достигалось то ощущение целостности и «единого порыва», которое свойственно записям Евгения Мартынова. Примечательно, что большинство эстрадных певцов, будучи изначально не вокалистами, чаще всего записывают песню по фразе, тратя на это несколько часов, а то и дней, и в конечном счете — при сведении — нуждаясь в искусственных коррекциях интонации, тембра и даже голосовой тесситуры (это когда отсутствующие у исполнителя верхние ноты создаются «виртуально» или «суррогатно» — то есть при помощи электроники или вокалистов-дублеров). Для несведущих целесообразно заметить также, что фонографическая запись исполнения — это процесс сложный, требующий умения и навыков от самых что ни на есть профессиональных вокалистов, имеющих качественные, в частности оперные, голоса.

Потому записи отнюдь не всех сценических звезд в итоге становятся эталонными. Например, многие солисты оперных театров и военных ансамблей не могут петь в наушниках, без дирижера, в полголоса — и часто попросту теряются перед студийным микрофоном, избегая в дальнейшем подобные «аудиопроцедуры» и предпочитая участвовать в записях концертных и трансляционных. 

К чести Евгения Мартынова, он всегда успешно музицировал и на концертных сценах, и в вышеупомянутых студиях звукозаписи, и в павильонах теле- и киносъемок. В этом могут в очередной раз убедиться посетители нашего сайта. Хотелось бы обратить внимание поклонников творческого наследия Евгения Мартынова и в целом советской эстрады на относительно недавно обнаруженную запись, отыскавшуюся в фонотеке «Фирмы МЕЛОДИЯ» и обнародованную в 2007 г. в аудиопрограмме СD «БЕЛЫЕ КРЫЛЬЯ» (Песни на стихи В. Харитонова).

Речь идет о песне Алексея Мажукова «БЫЛОЕ ЭХО», которая была записана во Всесоюзной студии грамзаписи предположительно в 1975-1976 годах. Помимо этой песни, Е.Мартынов осуществил еще только две записи не своих авторских песен. Это песни Юрия Мартынова (родного брата Евгения) — «Васильковые глаза» и «Тройка счастья», которые были записаны для авторской пластинки-гигант Ю.Мартынова, вышедшей в свет в 1990 г. — уже после кончины артиста. Следует сказать, что с самого начала своей артистической карьеры Евгений Мартынов позиционировал себя как исполнитель собственных песен, то есть как автор-исполнитель.

А публичное исполнение им песен не собственного сочинения было вызвано или положениями исполнительских конкурсов, или сценарно-режиссерскими замыслами руководителей программ Росконцерта, где Евгений работал в 70-х годах прошлого века. Тогда же в Росконцерте работал и относительно молодой выпускник Московской консерватории Алексей Мажуков — как руководитель эстрадного оркестра и аранжировщик. Он был поистине профессиональным композитором и столь же профессиональным оркестровым аранжировщиком. И многие песни Е.Мартынова в период с 1973 по 1977 гг. оркестровал именно он. В частности, для выступлений Евгения на всесоюзных и международных фестивалях и конкурсах. С 1975 г. Е.Мартынов был одним из самых популярных эстрадных артистов СССР, не испытывал проблем с исполнительским репертуаром — и взялся исполнить и записать песню Алексея Мажукова исключительно по дружеской просьбе композитора-коллеги, для авторской грампластинки последнего. Благо, песня ему понравилась, как и все «мажуковские опусы». К тому же, благодаря «Эху», Евгений познакомился тогда с замечательным поэтом-песенником Владимиром Харитоновым, в содружестве с которым вскоре сочинил три песни: «Время думать о девчонках», «Скажи мне, вишня» и «Все влюбляются, влюбляются…». Как-то так вышло, что довольно удачно записанная Евгением песня А.Мажукова оказалась не востребованной временем. Авторам не удалось «пробить» ее на художественных советах — ни на радио, ни на телевидении, ни на той же «Мелодии».

А сам Мартынов в это время был озабочен «пробиванием» на худсоветах исключительно своих собственных «хитов», которые у него рождались в изобилии. К слову сказать, со всеми тремя песнями Е.Мартынова на стихи В.Харитонова возникли неразрешимые проблемы относительно их выхода в телерадиоэфир. Даже такая суперпопулярная впоследствии песня, как «Скажи мне, вишня», изначально была «зарублена» на худсоветах классиками советской песни как «откровенная пошлятина»! Удивительно, но и самая знаменитая песня на стихи В.Харитонова «День Победы» так же, в те же годы была почти «насмерть зарублена» ТЕМИ ЖЕ классиками как якобы «низкая псевдотворческая потуга, не достойная столь высокой патриотической темы»! Во истину, чудны дела Твои, Господи!.. Так или иначе, теперь, при слушании прекрасной записи песни «Былое эхо», возникает естественное чувство искреннего соболезнования в адрес всех троих ее создателей (ныне, увы, покойных) за то, что их вдохновенное творение оказалось по некой объективно-злой воле «заживо погребенным» в эпоху «развитого социализма» и вдруг «воскресло» 40 лет спустя в период «недоразвитого капитализма». Но, как и полагается бессмертным творениям, данная песня существует теперь как бы вне временной плоскости. Она в минимальной степени обладает внешними ретро-признаками, которые бы привязывали ее к конкретной эпохе прошлого с характерными для той эпохи стилистикой и модой. Эта песня звучит неожиданно чисто, глубоко, современно, актуально, «не затасканно» и «не нафталинно». Она, неожиданно представ перед публикой сейчас, навсегда осталась молодой и «девственно-нетронутой» — как для ее создателей, так и для нас, слушателей. И теперь в этом заключается ее подлинная ценность и самобытная возвышенность.
Поверьте, если вы обратите на нее свое слушательское внимание — то не разочаруетесь!